С общего совета составили проект; наняли прекрасный дом; пригласили отличных учителей; на содержание института определили по 5000 руб. ассигнациями в год с каждого воспитанника; главный надзор за
ходом учения и образом жизни воспитанников и вообще всю дирекцию института приняли на себя непосредственно, и по очереди каждый из нас в свою неделю должен был посещать институт раз или два в день, непременно требовал отчета в успехах и поведении учеников: просматривать лекции преподавателей и давать приказы, направляя все к общей цели заведения.
Неточные совпадения
— Не беспокойся, — промолвил он. — Я не позабудусь именно вследствие того чувства достоинства, над которым так жестоко трунит господин… господин доктор. Позвольте, — продолжал он, обращаясь снова к Базарову, — вы, может быть, думаете, что ваше
учение новость? Напрасно вы это воображаете. Материализм, который вы проповедуете, был уже не раз в
ходу и всегда оказывался несостоятельным…
Как начали
ученье старшие братья и сестры — я не помню. В то время, когда наша домашняя школа была уже в полном
ходу, между мною и непосредственно предшествовавшей мне сестрой было разницы четыре года, так что волей-неволей пришлось воспитывать меня особо.
В этом смысле
ученье мое шло даже хуже, нежели
ученье старших братьев и сестер. Тех мучили, но в
ученье их все-таки присутствовала хоть какая-нибудь последовательность, а кроме того, их было пятеро, и они имели возможность проверять друг друга. Эта проверка установлялась сама собою, по естественному
ходу вещей, и несомненно помогала им. Меня не мучили, но зато и помощи я ниоткуда не имел.
Учение начинается с «географии». Первым делом показывают, где кабак и как в него проникать через задний
ход, потом — где трактир, куда бегать за кипятком, где булочная. И вот будущий москвич вступает в свои права и обязанности.
Весь длинный 1800-летний
ход жизни христианских народов неизбежно привел их опять к обойденной ими необходимости решения вопроса принятия или непринятия
учения Христа и вытекающего из него для общественной жизни решения вопроса о противлении или непротивлении злу насилием, но только с тою разницею, что прежде люди могли принять и не принять решение, данное христианством, теперь же это решение стало неизбежно, потому что оно одно избавляет их от того положения рабства, в котором они, как в тенетах, запутали сами себя.
Они были тогда в большом
ходу, и особенно возбуждалось общее внимание
учением знаменитого германского мыслителя Гегеля.
Уроки, приготовление их, беготня за Ирочкой на половину старших, схватки с Крошкой и соревнование в
учении с самыми лучшими ученицами — «сливками» класса, — долгие стояния по праздникам в церкви (которые я особенно любила благодаря торжественной таинственности службы), воскресные дежурства в приемной за отличие в поведении — все это шло заведенной машиной, однообразно выстукивающей свой правильный
ход.
Поставить машину, затопить паровик, пустить в
ход, но не надеть передаточного ремня — это самое сделано с
учением Христа, когда стали учить, что можно быть христианином, не исполняя положения о непротивлении злу.
В наше время жизнь мира идет своим
ходом, совершенно независимо от
учения церкви.
Учение это осталось так далеко назади, что люди мира не слышат уже голосов учителей церкви. Да и слушать нечего, потому что церковь только дает объяснения того устройства жизни, из которого уже вырос мир и которого или уже вовсе нет, или которое неудержимо разрушается.
Из того, что составляет сущность веры, т. е.
учения о жизни и объяснения смысла ее, первое считается неважным и не принадлежащим к вере, а второе, т. е. объяснение когда-то бывшей жизни или рассуждения и гадания об историческом
ходе жизни, считаются самым важным и серьезным.